Взятие Иисуса под стражу
1 Закончив молиться, Иисус отправился со Своими учениками на другую сторону долины Кедрон, где был сад, в который вошёл Он и Его ученики.
2 Иуда, предатель Иисуса, тоже знал это место, так как Иисус часто собирался там со Своими учениками. 3 И тогда Иуда пришёл туда, ведя за собой отряд римских солдат и стражников храма, посланных главными священниками и фарисеями. У них были с собой фонари, факелы и оружие.
4 Иисус заранее знал обо всём, что должно было с Ним случиться. Выступив вперёд, Он спросил: «Кого вы ищете?»
5 Они ответили: «Иисуса из Назарета».
7 Тогда он ещё раз спросил их: «Кого вы ищете?»
И они сказали: «Иисуса из Назарета».
8 Иисус сказал: «Я сказал вам, что это Я. И раз вы ищете Меня, то отпустите этих людей». 9 Он произнёс эти слова, чтобы исполнилось сказанное Им ранее: «Я не потерял никого из тех, кого Ты дал Мне».
10 Тогда Симон Пётр, у которого был меч, выхватил его, ударил им слугу первосвященника и отсёк ему правое ухо. Имя же слуги было Малх. 11 Тогда Иисус сказал Петру: «Спрячь меч в ножны. Разве не должен Я испить чашу # чаша 18:11 Символ страдания. Иисус использует метафору «пить из чаши» в значении принятия страданий, через которые Ему было суждено пройти. Также см.: Мт. 20:23. , назначенную Мне Отцом?»
Иисус перед Анной
12 Отряд римских солдат вместе с военным трибуном и иудейскими стражниками взяли Иисуса под стражу. Они связали Его 13 и сначала отвели к Анне, тестю Каиафы, который в тот год был первосвященником. 14 Каиафа и был тот самый, кто посоветовал иудеям, что лучше одному Человеку умереть за народ.
Пётр отрекается от Иисуса
15 Симон Пётр и другой ученик следовали за Иисусом. Этот же ученик был знаком первосвященнику и потому вошёл вместе с Иисусом к первосвященнику во двор. 16 Пётр же остался снаружи у ворот. Потом ученик, знакомый первосвященнику, вышел, поговорил с привратницей и провёл Петра во внутренний двор. 17 Тогда привратница спросила у Петра: «Ты, наверное, тоже один из учеников этого Человека?»
Пётр ответил: «Нет, нет!»
18 Было холодно, и потому слуги и стражники храма развели костёр и стояли, греясь у огня. Пётр тоже стоял с ними и грелся.
Допрос Иисуса первосвященником
19 Первосвященник тем временем расспрашивал Иисуса о Его учениках и учении. 20 Иисус ответил: «Я всегда открыто говорил со всеми и всегда учил в синагогах и в храме, где собираются все иудеи, и никогда ничего не говорил тайно. 21 Почему же ты спрашиваешь у Меня? Спроси у тех, кто слушал Меня. Они знают, что Я говорил».
22 Когда Иисус сказал это, один из стражников храма, стоявший поблизости, ударил Его по лицу и сказал: «Как Ты смеешь так отвечать первосвященнику!»
23 Иисус ответил: «Если Я сказал что-то не так, то скажи всем, что не так, а если Я сказал правильно, то за что же ты бьёшь Меня?»
24 Анна тогда отослал Его, связанного, к Каиафе, первосвященнику.
Пётр вторично отрекается от Иисуса
25 Симон Пётр всё это время грелся у костра. Его спросили: «Может быть, ты тоже один из Его учеников?»
Но Он стал отрицать это, сказав: «Нет, нет!»
26 Один из слуг первосвященника, родственник того, кому Пётр отсёк ухо, сказал: «Разве не тебя я видел вместе с Ним в саду?»
27 И Пётр снова стал это отрицать, и тотчас пропел петух.
Иисус предстаёт перед Пилатом
28 После этого стражники вывели Иисуса из дома Каиафы и отвели во дворец римского наместника. Было раннее утро. Иудеи не хотели войти во дворец, чтобы не оскверниться # Иудеи … не оскверниться 18:28 Если иудеи находились возле тех зданий или предметов, к которым прикасались язычники, то специальный обряд очищения накануне праздника Пасхи являлся недействительным. См.: Ин. 11:55. , так как собирались есть пасхальную еду. 29 Поэтому Пилат сам вышел к ним и сказал: «В чём вы обвиняете этого Человека?»
30 Они ответили ему: «Если бы этот Человек не был преступником, мы бы не привели Его к тебе!»
31 Пилат сказал: «Сами заберите Его и судите по своему Закону!»
Иудейские предводители ответили: «Нам не позволено никого предавать смерти». 32 Так случилось во исполнение того, что предсказал Иисус, говоря какой смертью Ему придётся умереть.
Иисус ответил: «Ты прав говоря, что Я — Царь. Я для того был рождён и для того пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Каждый, кто принадлежит истине, прислушивается к Моему голосу».38 Пилат спросил: «Что есть истина?» Спросив это, он снова вышел к иудейским предводителям и сказал им: «Я не нахожу в Нём никакой вины. 39 Но у вас есть обычай, чтобы я отпускал по вашей просьбе кого-нибудь на Пасху. Хотите ли вы, чтобы я отпустил для вас Царя Иудейского?»
40 Но они снова закричали: «Отпусти не Его, а Варавву!» Варавва же был разбойник.
18:1-3 за поток Кедрон, где был сад . Восточный пригород Иерусалима.
Знал же это место и Иуда, предатель Его..
Иисус явно не хочет
принять никаких мер против своего ареста, он сознательно и
добровольно дает возможность Иуде исполнить предательство.
Итак Иуда, взяв отряд [воинов] и служителей от первосвященников и
фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.
В
сопровождении римских воинов и служителей Синедриона Иуда
находит Христа.
Обратим внимание: к
то-то считает, что Иисуса предали смерти язычники - посторонние
Иегове люди. Но на самом деле это только внешне так выглядело,
будто римляне поделали всё это со Христом. Да и то потому,
что Иудея была преторией Рима, а иудеи обязаны были
считаться с законами кесаря.
А на самом деле Иисуса
предали смерти
СВОИ
- руководители народа Иеговы. И предатель – тоже
не
из мира язычников, а из СВОИХ - из среды поклонника Иеговы
- отыскался.
Если по букве смотреть, то Рим обвинит можно в убийстве
Иисуса.
А в суть вникать, то нетрудно понять, что именно СВОИ
его и казнили. Иначе и быть не могло: язычники жертвы
бесам приносят, а Иисуса, Агнца, надо было Богу
Иегове
в жертву отдать. И никто, кроме Его
народа этого и проделать бы не смог.
18:4-6
Иисус же, зная все, что с Ним
будет, вышел и сказал им: кого ищете?
Иисус не ждёт, когда его обнаружат в саду.
Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус
говорит им: это Я…. они отступили назад и пали на землю.
Отряд захватчиков не ожидал такого поворота: ведь о чудесах
Иисуса все были наслышаны, а тут он из темноты возник,
вырос словно из-под земли собственной персоной. В
смятении они попятились, смяли свои ряды и повалились на
землю.
18:7-9
итак, если Меня ищете, оставьте
их, пусть идут, да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты
Мне дал, Я не погубил никого
Иисус
не
желает, чтобы из-за
него пострадали и его ученики: им предстоит продолжать дело
Божье после него, и пока что не
пришло их время пить чашу Христову.
18:10,11
Симон же Петр, имея меч, извлек
его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя
рабу было Малх
.
11 Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны;
неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
Пётр, видя такой поворот событий, решил выручить
Христа и стал защищать его. Но Христос именно этого часа от
первосвященников и Иуды ждал, только трудно было бы
разъяснить Петру, что он сознательно ищет смерти: ведь
поклонник Иеговы должен дорожить жизнью, Пётр не понял бы
мысль об искуплении на тот момент.
Как видим, ученики Христа его во многом так и не понимали до самой его смерти. Это понимание нужно было им вложить свыше, что позже и сделал святой дух. А до этого момента было бесполезно пускаться в пространные разъяснения небесных глубин.
К тому же,
Христос не действовал по принципу «зуб за зуб» и «меч на
меч», ибо принцип нового завета он сформулировал так:
«кто ударит тебя по правой щеке – обрати к нему другую».
Однако
может возникнуть вопрос: если мечом
нельзя воспользоваться
в качестве орудия убийства при
самообороне, зачем он вообще нужен, и
почему Иисус посоветовал своим ученикам
купить меч? (Лк.22:36).
Меч или орудие самозащиты в этом
веке ученику Христа иногда нужно иметь
потому, что на имеющего меч труднее
напасть: меч - это как средство для
"отпугивания" ищущих повод напасть на
христианина. Носящий меч не кажется
лёгкой "добычей", что может помочь
христианину
спугнуть
противника и спасти жизнь -
в случае опасности.
18:12 Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, Христос был связан, и со стороны можно было подумать, что он – злостный преступник и оказывал сопротивление при аресте, если его пришлось даже связать. В сгущении красок опасности Христа, пожалуй, нуждались фарисеи сами для себя, для пущей убеждённости в своей правоте и злодеяниях Иисуса. Так иногда бывает: кто не очень-то в своей правоте уверен, тот начинает самому себе спектакль разыгрывать и действующих лиц для этого подбирать
18:13,14
Тогда
воины…отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был
на тот год первосвященником.
Лопухин:
Евангелист Лука говорит, что Христа повели из Гефсимании в дом
первосвященника (22:54), евангелист Марк (14:53) - к
первосвященнику, и евангелист Матфей - к первосвященнику Каиафе
(26:58). Иоанн сообщает здесь более точные сведения.
Не к Каиафе прямо, не к первосвященнику повели Христа, а к тестю
тогдашнего первосвященника Каиафы, Анне (по еврейскому произношению
- Анан). Анна сам был с 6-го по 15-й год по Р. X. первосвященником и
пользовался уважением со стороны членов Синедриона и особенно со
стороны Каиафы, который отвел ему особое помещение в
первосвященническом доме.
18:15,16
За
Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был
знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.
Не
из простого народа, похоже, был один из учеников Христа,
судя по всему - Иоанн, если он был знаком с
первосвященником и свободно был вхож во дворы его, да
ещё и с гостями мог туда входить (Петра провёл):
А Петр стоял вне за дверями. Потом
другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал
придвернице, и ввел Петра.
18:17,18
Отречение Петра -
см. разбор Мтф. 26:69-75
Женевская:
Рассказ об отречениях Петра прерывается в Евангелии от Иоанна
описанием одного из эпизодов допроса Иисуса иудеями (ст. 19-24).
Другие евангелисты рассказывают об этих отречениях в одном цельном
абзаце. Имеющиеся данные позволяют сделать вывод, что, скорее всего,
Петр отрекался от Иисуса в трех различных эпизодах, а не просто
трижды произносил слова отречения.
Именно так, по-видимому, должно было обстоять дело, когда множество
людей приходило, уходило и грелось у костра. Эти три эпизода можно
располагать в разной последовательности, но общее число отречений,
предсказанное Иисусом - три (13:38), в любом случае оказывается
точным.
Все четыре Евангелия согласны в том, что первое из отречений было ответом на вопрос девушки-служанки, которую Иоанн называет "рабой придверницей", т.е. лицом, не обладавшим сколько-нибудь значительным влиянием в доме.
18:19,20
Первосвященник же спросил Иисуса об
учениках Его и об учении Его
Правилами Синедриона запрещалось допрашивать обвиняемого до
тех пор, пока не найдены будут свидетели обвинению и не
изложат суть обвинения.
Первосвященник же, скорее всего, желал лично найти в словах
Христа повод для обвинения его, подозревая, что Иисус
сколачивал тайное сообщество, поэтому говорил с Христом до
показаний свидетелей.
Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в
храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
Иисус опровергнул
подозрения первосвященника, показав, что тайно он народ ни
на что не подбивал: фарисеи об этом должны были бы знать.
18:21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Иисус предлагает первосвященнику проверить его правоту, опросив тех, кто слышал учение его. Тем самым показывая, что не видит за собой никакой вины, достойной наказания, ибо не боится, что его слова можно легко проверить.
18:22
Когда Он сказал это, один из
служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так
отвечаешь Ты первосвященнику?
Лопухин
:
желая угодить первосвященнику, он нанес Христу удар по щеке. Это
был крайне гнусный поступок: бить подсудимого считалось недопустимым
даже у варваров. Но здесь исполнилось предсказание пророка Михея:
"тростью будут бить по ланите судью Израилева" (Мих. 5:1).
18:23
Иисус
отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо,
что ты бьешь Меня?
Иисус оставил нам
образец правильного ответа, когда бьют ни за что, неважно,
словами или в буквальном смысле:
покажи конкретно, ЧТО ХУДО.
Очень часто как верующие, так и неверующие приписывают
друг другу плохие мотивы, обвиняют в чем -то, но при этом не
хотят честно, конкретно и удобовразумительно показать, что
именно не так.
Иисус же показал, что справедливо СНАЧАЛА показать человеку,
что конкретно он не так сказал или сделал, а ЗАТЕМ
только - обвинение в его адрес выдвигать.
Христиане должны показывать, ЧТО неправильно сказано или
сделано - с точки зрения Библии. После этого - либо
разбить неправильную точку зрения Писанием, либо, если для
этого не находится Библейских аргументов - признать, что
ничего неправильного нет.
Такой подход даёт возможность обвинителю увидеть самого себя
и свои мотивы: ведь если он не сможет показать причину
своего обвинения тому, кого считает неправым, значит он сам
не прав на сто процентов.
Как правило, такой подход в разговоре с обвинителями - срабатывает: как только в случае несправедливости просишь показать, ЧТО именно неправильно (если бьют ни за что, просто по настроению, к примеру, или за компанию) – в ответ, в основном, тишина. Или бьют ещё больше от раздражения на то, что ПОКАЗАТЬ, собственно, и нечего, а их в ЭТОМ – без труда уличили всего лишь при помощи простого вопроса.
18:24
Анна послал Его связанного к
первосвященнику Каиафе.
Христа переправляют на формальный суд для официального
ведения судебного разбирательства членами Синедриона. О суде
Иисуса Синедрионом апостол Иоанн не оставил никаких
сообщений, их достаточно у евангелистов-синоптиков.
18:25-27 Отречение Петра - см. выше, 18:17,18
18:28
От
Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в
преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху.
Согласно сообщениям синоптиков, Иисус с учениками
уже ел пасху перед арестом. Согласно же сообщениям Иоанна -
пасхального ужина ещё не было, поэтому фарисеи беспокоились
о соблюдении ритуальной чистоты.
О разногласиях Евангелия от Иоанна и синоптических Евангелий
от Матфея, Луки и Марка -читайте в статье:
Разногласия между синоптическими Евангелиями и
Иоанном в дате Пасхи и распятия Иисуса Христа
.
Этот текст апостола Иоанна показывает, насколько совесть
фарисейская – загадка всех времён и народов: оскверниться от
посещения резиденции язычника Пилата – они не могли себе
позволить, а подтасовывать ложные обвинения на Иисуса
Христа, изображая Божий суд, и казнить посланника Божьего –
смогли легко.
И оправдана премудрость эта теми, кто её придумал.
18:29
Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы
обвиняете Человека Сего?
По правилам римского судопроизводства иудеи
должны были точно сформулировать свое обвинение против
Христа.
Понтий Пилат уже был наслышан о Христе, ибо давал отряд
для его ареста в помощь первосвященникам. К тому же жена,
согласно сообщений евангелиста Матфея, сообщила мужу о
необычном сновидении. Однако для того, чтобы одобрить
вынесение смертного приговора Иисусу Христу иудеями - Пилат
должен был удостовериться в том, что Иисус заслуживает
смертной казни и с точки зрения законов кесаря.
18:30
Они сказали ему в
ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.
Иудеи, однако, не хотят, чтобы Пилат со своей стороны производил
судебное разбирательство по делу, которое они уже наскоро
сфабриковали. Поэтому они изобразили вид официальных лиц,
весьма оскорблённых таким недоверием Пилата к ним: по их
мнению, для Понтия Пилата должно быть вполне достаточно
уже того, что они
осудили Христа как злодея.
Собственно, функция Пилата должна была свестись всего лишь
к одобрению приговора, вынесенного Синедрионом. И
отчитываться перед этим римлянином в правомерности своих
судебных решений - иудеи вовсе не собирались.
18:31 Однако лукавым - по лукавству их. Пилат не видит проблемы: если решение вынесено Синедрионом, то нет нужды испрашивать ещё и одобрения от него:
Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его.
Но он не учёл
степень злодейства их - того, что они не просто судят
Иисуса, а что они смертной казни для Христа добиваются.
Стало быть, они вынуждены обращаться к нему за
официальным согласованием казни:
Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого
В землях, завоеванных
римлянами, органам местного судопроизводства запрещалось
выносить смертные приговоры. Такой порядок гарантировал защиту
людям, поддерживавшим римскую власть. И хотя Пилат
омерзителен им, но ради того, чтобы избавиться от Христа,
иудеи смогли подавить в себе это омерзение к языческому
прокуратору.
18:32
да сбудется
слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он
умрет
.
См. разбор Иоанн 3:14 - о предсказании
«вознесения» Христа над землёй, то есть, казни распятием
или повешением, к какой прибегали римляне.
Иудеи побивали камнями всех нарушителей Закона Моисеева. Вид
казни для Иисуса Христа должен был определить Понтий
Пилат, за тем и пришли иудеи к нему, чтобы именно он
вынес смертный приговор Иисусу. То есть, не своими руками,
а руками язычников иудеи желали избавиться от того, кого
в народе считали сыном Божьим, чтобы снять с себя всякую
ответственность за убийство Христа.
К тому же, согласно предсказания, Иисус должен был
пострадать от рук язычников (Деян.4:25-28). Значит,
вынесенный приговор, какими бы вопиющими несправедливостями он
ни был отмечен, проходил в согласии с Божией волей.
18:33,34 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? Пилат показал свою осведомлённость в том, кем же считают Иисуса в Иудее.
Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали
тебе о Мне?
Тоже интересный вопрос
Христа для побуждения размышлять: сам к такому выводу пришёл
или надоумил кто? Если сам – хорошо, можно ещё и побудить
задуматься над дальнейшими действиями.
18:35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? Пилат понимает, что нужно быть иудеем для того, чтобы разобраться в тонкостях их религиозных предубеждений. Но иудаизм Пилата не интересует, он выступает всего лишь в роли прокурора, поэтому желает знать, за что же он должен вынести Христу смертный приговор по требованию иудеев. Для галочки он должен соблюсти процедуру суда, лишь бы отстали от него эти шумные иудеи и убрались восвояси по-добру, по-здорову..
18:36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; Иисус не отрицает, что он - царь. Однако даёт понять Пилату, что он не по законам мира сего живёт, он здесь - всего лишь странник и пришелец, с временной миссией ради установления Царства Божьего на земле.
если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались
бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не
отсюда.
В его Царстве не могло бы случиться с ним такого: его
служители бы не допустили. Однако, поскольку на данный
момент он находится в царстве мира сего, то от мира сего
и вынужден претерпеть такое с собой обращение: его время
царствования ещё не наступило. А насилие применять ради
своей защиты - не в правилах его Царства. Это главное,
что должен был бы услышать Пилат.
18:37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Пилат из слов Христа понял только то, что Иисус не стал отрицать, что является царём.
Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Практическое руководство для случаев, когда словам не доверяют, но нужно показать собеседнику, что он сам пришёл к правильным выводам, всего лишь размышляя над беседой.
Я на то родился и на то пришел в мир,
чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает
гласа Моего.
Иисус коротко, но ёмко здесь сказал о себе как
о посланнике в мир и о замысле Иеговы в отношении истины
Его для земли, но Пилат был далёк от понимания: только иудеи
могли бы понять слова Христа, зная Писание, но и те – не
захотели этого сделать, прошли мимо.
18:38
Пилат сказал Ему: что есть истина?
Мимо
прошёл и Пилат: какая-то там истина его не интересовала в
принципе, у него она была своя, а вникать в какие-то
иудейские религиозные глубины - у него не было никакого
желания. Ему просто надо было решить, что делать с этими
разъярёнными иудеями, требующими смерти Христа за окнами на
улице.
Но если бы Иисус всё это Пилату не сказал – он упустил бы
возможность сказать о Боге ещё и Пилату, а кто не пытается
собирать для Бога, тот расточитель. Да и для нас эти слова
Христа познавательны.
И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем. Пилат не смог найти, за что зацепиться во Христе для вынесения ему смертного приговора.
18:39
Есть же у вас обычай, чтобы я одного
отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?
Пилат делает попытку спасти Христа, не давая
при этом иудеям повода думать, что он ущемляет права
фарисеев и священства и не доверяет их судебному решению:
если народ пожелает отпустить Христа, то большинством
голосов Христос будет отпущен, это будет считаться подарком
на праздник, и никто не посмеет думать, что Пилат -
против решения Синедриона.
Ну а если нет - то
сам Пилат сможет хотя бы совесть свою успокоить, вынеся
смертный приговор Христу под давлением: ведь он себе не
принадлежит, и не имеет права рисковать интересами кесаря
ради восстановления справедливости в отношении какого-то
там иудея.
Пилату вынужден был вести политическую игру, ибо он видел, насколько сильно иудеи желают избавиться от Иисуса, но нажить в их лице яростных противников кесарю - Пилат не имел права пред лицом Рима.
Для того, чтобы усилить желание спасти Христа у народа от рук его религиозных руководителей, Пилат заострил внимание на том, что Иисус Христос - царь иудейский.
18: 40 Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник. Усилия Пилата ничем хорошим для Христа не закончились: народ был настроен на то же, на что и его религиозные руководители: неважно, что Варавва преступник. Им важно избавиться от Христа.
Вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.
2 Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.
3 Итак Иуда, взяв отряд [воинов] и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.
4 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?
5 Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.
6 И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.
7 Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.
8 Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,
9 да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.
10 Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.
11 Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
12 Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его,
13 и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.
14 Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.
15 За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.
16 А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.
17 Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.
18 Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся.
19 Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.
20 Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.
22 Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?
23 Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?
24 Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.
25 Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.
26 Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?
27 Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.
28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху.
29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?
30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.
31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, —
32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.
33 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?
34 Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?
35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.
37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
38 Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.
39 Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?
40 Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.
☦ "И СМЕХ, И ГРЕХ..." ☦ ☦ ☦ Баба Вера была атеисткой. Но больше всего на свете она боялась двух вещей: что Бог поторопится прибрать ее к себе и застанет врасплох в каком-нибудь непотребном виде, или что Он слишком затянет с этим делом, и она станет обузой для окружающих. Поэтому к встрече с Ним баба Вера стала готовиться загодя. Перво-наперво, едва ей стукнуло семьдесят, она заказала себе гроб. Баба Вера была бабкой суровой и обстоятельной, и на молодых домочадцев в этом вопросе не полагалась: - Сделаете фанерину какую-нибудь... Как я людям буду в глаза смотреть? Отбирать доски для гроба баба Вера ездила на лесопилку лично, потому что старая гнедая кобыла Фанька слушалась только ее. Гроб получился отменный. Баба Вера поставила его в сенях и со спокойной душой стала ждать встречи с Богом. Поначалу это доставляло массу неудобств - и домашним, и самой бабе Вере. Ей приходилось постоянно бдить, чтобы ее последнее пристанище не поцарапали, не поломали, чтобы на него не ставили тяжелых предметов. Особенно ее огорчал сын, который имел обыкновение, обувая сапоги, садиться на крышку гроба. После того, как младший внук с приятелем, соорудив из швабры и старой занавески парус, отправились в бабушкином последнем пристанище на пиратский промысел, бабу Веру едва не хватил удар, и гроб лишь чудом избежал использования по прямому назначению. Постепенно все привыкли к такому странному предмету в доме. Его задвинули в угол, где он меньше всего мешал бы, а гостям объясняли его присутствие старческими странностями бабушки. А баба Вера продолжала готовиться к встрече с Ним. Она перестала ковыряться на своих любимых грядках, считая, что негоже душе являться к Богу из тела, стоящего кверху задом. Она подарила невестке все свои сокровища. Сокровищ было два - тоненькое золотое колечко с красным камнем и большая брошь с разноцветными стекляшками, которую она ни разу не надевала. - На тот-то свет я их с собой не возьму, – объяснила баба Вера. - Ой, мама, да бросьте вы! Еще на этом поносите! – отмахивалась невестка. Баба Вера сердилась и поджимала губы. Ей не нравилось легкомыслие домочадцев в этом вопросе. Все сбережения со сберкнижки она сняла, - а там образовалась немаленькая сумма, - и отдала сыну. - В долг, – сурово сказала баба Вера, - Помру – рассчитаешься. На остальные - дом подними, а то скоро совсем в землю врастет. Спустя несколько лет, проводя плановый осмотр своего гроба, баба Вера обнаружила, что он почти насквозь проеден жучками-древоточцами. - Ах ты ж, паскуда! – горевала баба Вера, и неизвестно, к кому это восклицание относилось - собственно к жучку, или к столяру Сергеичу, который не потрудился хоть как-то защитить гробовые доски от вредителей. Но с Сергеича спросить было уже нельзя, так как он умер годом раньше, а к жучку предъявлять претензии было бессмысленно. Поеденный жучками гроб был отправлен в печку, а баба Вера поехала в райцентр за новым. - Хороший? Крепкий? Долго прослужит? - спрашивала она, озабоченно хлопая по полированным крышкам выставочных образцов, - Не, лак не надо - потрескается. - А вы что, жить в нем собираетесь? – недоумевал продавец ритуального агентства. - Жить - не жить, а перед людьми позориться неохота. Отличный, крепкий гроб темного дерева продержался в сенях совсем недолго. Его залило дождем через прохудившуюся крышу, и прежде, чем сын бабы Веры успел залатать прореху, доски перекорежило, и крышка стала плохо прилегать. Подпорченные доски пошли на ремонт курятника - бабе Вере жалко было сжигать в печке такое красивое дерево. В последующие годы баба Вера стала постоянным клиентом ритуального агентства в райцентре. Ее там знали в лицо. - У вас кто-то умер? – спрашивали участливо, - Или вы опять для себя? Новым сотрудникам ветераны ритуального дела объясняли, что это всего лишь милая, совсем немного чокнутая старушка, которая коллекционирует гробы. Баба Вера насмерть разругалась с соседями напротив. Они заняли для своего деда то место на кладбище, которое она присмотрела для себя. Помирились, впрочем, быстро. - Ай, не откапывать же его теперь, – согласилась баба Вера и предупредила своих, что если они похоронят ее на той половине, где высокие клены, она их с того света проклянет. - Там же тень, – объясняла она, - цветы на могиле расти не будут. И корни у них - во какие! С последним гробом бабе Вере повезло. Он простоял в сенях пять лет целым и невредимым. Когда его хозяйке стукнуло девяносто, она сказала домочадцам за ужином: - Мне пора. После этого баба Вера пошла в сени, выкинула из гроба сложенные там рыболовные сети и вытащила его из угла. Потом вернулась в комнату, повязала голову белым платком, улеглась на кровать и сообщила родным: - Все, завтра я не встану. За мной придут. - Ну-ну, – сказал сын. - Ой, мама, – беспечно махнула рукой невестка. И баба Вера осталась наедине со своими мыслями. Мысли почему-то были вовсе не подобающие случаю. Соседка Люська так и не вернула пятьдесят рублей, одолженные два месяца назад «до завтра». А невестку она забыла об этом предупредить. Баба Вера успела передумать и про Люську, и про то, что баньку давно не мешало бы подправить, и про то, что без нее сын наверняка покрасит забор той красно-коричневой краской, которая ей так не нравилась, и про многое другое. А за ней все не приходили. Среди ночи она проголодалась. Поворочалась с боку на бок и решила: - Не помирать же на пустой желудок, – прошлепала к холодильнику, нашла в нем оставшиеся от ужина котлеты и съела две штуки. Там же стояла и бутылка водки, припасенная на поминки. «Они-то себе еще купят, - подумала баба Вера, - А мне небось Там не нальют». Она открыла бутылку, нашарила на полке стопку, налила себе пятьдесят грамм и выпила. «Теперь-то уж усну, наверное»... Проснулась баба Вера в раю. Светило солнце, приглушенное белыми шторками. За шторками качались силуэты мальв. Где-то беззаботно кудахтали райские птицы. Прямо перед бабой Верой находились райские врата, на них висели ситцевые занавески в синюю клетку. За вратами слышались шаги ангелов. Бабе Вере показалось, что ангелы обуты в кирзовые сапоги. Она задумалась было над этим фактом, но тут раздался страшный грохот, потянуло скипидаром и хриплый ангельский голос смачно выругался. В ту же секунду в комнату ввалился ангел, сильно напоминающий небритой рожей баб Вериного сына, но только почему-то зеленый. Баба Вера немного удивилась - в ее представлении зелеными бывали только черти. - Слышь, мать, – загремел зеленый ангел, - Ты уж или помирай давай, или дрова свои убери с дороги. Чуть шею себе не свернул. Тут только баба Вера поняла, где она видела раньше и эти белые шторки с силуэтами мальв, и эту небритую физиономию. Но огорчиться, что за ней так и не пришли, она не успела, потому что сильно озаботилась судьбой «дров», о которых упомянул сын. Гроб стоял там, где она его оставила, но был весь залит зеленой краской. - Вот, – сказал сын, - ты его сюда выставила, я и споткнулся... - Вам какой? Как в прошлый раз, или что-нибудь новенькое? – спросили в ритуальном агентстве. В ожидании, когда за ней придут, баба Вера пролежала на кровати неделю. Она смотрела в потолок, молчала и старалась думать о благолепном. На восьмой день от долгого лежания у нее с непривычки заболели бока. Баба Вера неторопливо встала, натянула костюм, загодя заготовленный на похороны, и выбралась во двор. Там она уселась на лавочке, сложила руки на животе и снова попыталась настроиться на благостную волну. Помешали соседские куры, забравшиеся в палисадник. Пока баба Вера швыряла в них палкой, пока гнала, громко топая ногами, пока объяснялась с их хозяйкой, благостный настрой как-то сам собой прошел. - Ладно, может быть, завтра получится, – подумала баба Вера. В ожидании покоя и благодати она просидела на лавочке во дворе еще несколько дней. Потом подумала: - А чего ж я просто так сижу-то? Пойти, что ль, огород поглядеть. Небось все сорняками заросло... Когда им за этим следить?! Конечно, Бог все-таки прибрал к себе бабу Веру, - очень умело и деликатно, - но потом. Совсем потом, после того, как у нее в сенях один за другим сгнили еще два гроба. ☦ ☦ ☦
1–11. Взятие Иисуса Христа воинами. – 12–27. Христос пред Анной и Kаиафой. – 28–48. Христос пред Пилатом.
Ин.18:1. Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Kедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.
Историю взятия Христа стражей и суд над Ним евангелист изображает отчасти сокращено по сравнению с синоптическими Евангелиями, а в других случаях более обстоятельно, указывая на некоторые опущенные у первых евангелистов подробности этих событий. Так, он сообщает, что по окончании Своей прощальной беседы с учениками Господь вышел (из горницы, где происходила беседа) «за поток Kедрон», о чем не упоминают синоптики. Kедрон был небольшой поток, протекавший по долине, находившейся между Иерусалимом и Масличной горой. Имя его в переводе с еврейского значит «черный, мутный». Евангелист называет его потоком зимним (χείμαρρος), т.е. имевшим в себе воду только тогда, когда (зимой) шли дожди. Место, куда пошел Христос, евангелист называет садом, не приводя названия этого сада (у синоптиков – «Гефсимания»).
Ин.18:2. Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.
Евангелист отмечает, что этот сад как место, где Христос обычно останавливался раньше при посещениях Иерусалима, был хорошо известен Иуде. Таким образом, Господь явно не хочет принять никаких мер к ограждению от возможного нападения на Него врагов, руководимых Иудой: Он сознательно и добровольно дает Себя захватить врагам.
Ин.18:3. Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.
Члены синедриона, очевидно, успели убедить Пилата в особой опасности, которую представляло движение, поднятое Христом, и прокуратор (см. комментарии к Мф. 27:2) дал им отряд (σπεῖρα) солдат (часть когорты), к которому присоединились служители синедриона. Хотя было светло от луны, которая сияла тогда в полном виде, однако солдаты взяли с собой светильники для того, чтобы высмотреть весь сад, все уголки его.
Ин.18:4. Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?
Ин.18:5. Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.
Христос не ожидает, когда его найдут, а Сам выходит солдатам навстречу из того несколько уединенного места, где Он совершал Свою молитву (ср. Лк. 22:41). Спокойствие, обнаруженное при этом Христом, евангелист объясняет тем, что Господь знал наперед все, что с Ним будет.
Ин.18:6. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.
Ин.18:7. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.
Ин.18:8. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,
Ин.18:9. да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.
Kогда находившиеся по близости к Христу солдаты и служители синедриона услыхали из Его собственных уст, что пред ними стоит Иисус Назорей, то они испугались, отпрянули назад и повалились на землю. Вероятно, более всего испугались и произвели род паники служители – иудеи, которым, конечно, припомнились рассказы о чудесах Христа и которые могли опасаться, что Христос поступит с ними, как некогда пророк Илия поступил с воинами, пришедшими схватить его (4 Цар. 1:10). Иоанн отмечает при этом, что Христос требует, чтобы воины не трогали Его учеников: так исполнилось слово Его, высказанное в первосвященнической молитве (Ин. 17:12; ср. Ин. 6:39). Причина, почему Христос не хотел, чтобы вместе с Ним взяли и учеников, была, конечно, в том, что они должны были продолжать Его дело после Него, да они еще и не были готовы к перенесению страданий.
Ин.18:10. Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.
Ин.18:11. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
Повторяя здесь рассказ синоптиков об отсечении мечом уха архиерейскому рабу, Иоанн прибавляет, что это сделал именно апостол Петр и что рабу было имя Малх (имя это не иудейское, а арабское, и, вероятно, этот раб был язычником). Замечание Христа апостолу Петру первой своей половиной сходно с тем, что имеется у евангелиста Матфея (Мф. 26:52), вторая же его половина хотя и содержит в себе мысль, подобную мысли, выраженной у Мф. 26:54, однако человеку, которому было известно о молитве Христа в Гефсимании, оно должно было напомнить именно то, что говорил в то время Христос (Лк. 22:42).
Ин.18:12. Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его,
Ин.18:13. и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Kаиафе, который был на тот год первосвященником.
Ин.18:14. Это был Kаиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.
Евангелист Лука говорит, что Христа повели из Гефсимании «в дом первосвященника» (Лк. 22:54), евангелист Марк – «к первосвященнику» (Мк. 14:53) и евангелист Матфей – «к Kаиафе первосвященнику» (Мф. 26:57). Иоанн сообщает здесь более точные сведения. Не прямо к Kаиафе, не к первосвященнику повели Христа, а к тестю тогдашнего первосвященника Kаиафы, Анне (по еврейскому произношению – Анан). Анна сам был с 6-го по 15-й год по Р.X. первосвященником и пользовался уважением со стороны членов синедриона и особенно со стороны Kаиафы, который отвел ему особое помещение в первосвященническом доме. Прежде чем представить Христа на суд синедриона, Kаиафа стал допрашивать Его в помещении Анны (как видно из особенно настойчивого упоминания Иоанна о том, что первосвященником тогда был Kаиафа, он и далее под первосвященником, который допрашивал Христа у Анны, имеет в виду, очевидно, Kаиафу).
Ин.18:15. За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.
Ин.18:16. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.
Ин.18:17. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.
Ин.18:18. Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся.
От Христа мысль Иоанна переходит к апостолу Петру, к его отречению. Синоптики все три отречения Петра изображают без промежутков (только евангелист Лука сообщает, что между вторым и третьим отречением прошло около часу – Лк. 22:59), но Иоанн говорит, что первое имело место тотчас по вступлении апостола Петра во двор первосвященника, а второе и третье – уже по окончании допроса у Анны, когда Христа повели к Kаиафе.
С Петром вместе вошел и другой ученик, это был, по объяснению отцов и учителей Церкви (Иоанна Златоуста, Феодорита, Kирилла Александрийского, Ефрема), сам Иоанн, вообще избегающий называть себя по имени. Цан видит здесь обозначение апостола Иакова, брата Иоанна, но доказательства, которые он здесь приводит, малоубедительны. Собственно, этот-то ученики ввел во двор апостола Петра, будучи лично знаком с первосвященником. Привратница знала, что Иоанн был учеником Христа, и потому спросила апостола Петра: «и ты не из учеников ли Этого Человека?» Она выражает здесь свое удивление по поводу того, что нашелся еще один человек, который решился вместе со своим учителем идти на явную опасность. Апостол Петр необдуманно дает отрицательный ответ на вопрос привратницы, не придавая важности вопросу рабыни. Затем он подходит к костру погреться вместе с рабами и слугами.
Ин.18:19. Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.
Ин.18:20. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
Ин.18:21. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.
Kаиафа хочет сделать Христу предварительный допрос, но Христос отказывается ему давать какие-либо разъяснения о Своем учении: вся Его деятельность прошла совершенно открыто для всех. Он не собирал народ на какие-нибудь тайные совещания (отсюда можно заключить, что первосвященник хотел придать делу Христа политическую окраску).
Ин.18:22. Kогда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?
Ин.18:23. Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?
Один из служителей, сопровождавших Христа, желая угодить первосвященнику, нанес Христу удар по щеке. Это был крайне гнусный поступок: бить подсудимого считалось недопустимым даже у варваров. Но здесь исполнилось предсказание пророка Михея: «тростью будут бить по ланите судью Израилева» (Мих. 5:1). Христос, однако, не оставляет без ответа нелепый поступок слуги. Из этого можно заключать, что заповедь Христа о непротивлении злу (Мф. 5:39) нельзя понимать так буквально, как ее некоторые понимают: Христос требует, чтобы Его наказывали по закону, а не произволу. И если Иоанн приводит это требование Христа, высказанное только по поводу удара, нанесенного Христу, то этим он хочет указать на произвол, проявленный по отношению ко Христу иудейскими властями и всем неверующим иудейством вообще.
Ин.18:24. Анна послал Его связанного к первосвященнику Kаиафе.
Евангелист, сообщая, что Анна послал Христа к Kаиафе, по-видимому, предполагает, что Kаиафа еще не допрашивал Христа. Но выражение «к Kаиафе» означает, «в жилище Kаиафы» (ср. выражение «к тебе» в 1 Тим. 3:14, т.е. в Эфес или «через вас» в 2 Кор. 1:16, т.е. через Kоринф). А прибавка «первосвященнику» в самом конце стиха (по греческому тексту) указывает на то, что теперь Христос отправлен был к Kаиафе уже на формальный суд.
Ин.18:25. Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.
Ин.18:26. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?
Ин.18:27. Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.
Петр, между тем, продолжал стоять на дворе у костра (Иоанн, вероятно, последовал за Христом сначала к Анне, а потом к Kаиафе). Тут он подвергается новой опасности. Слуги, видя незнакомого им человека, естественно, предположили, что он из числа учеников Христа, и спросили его об этом. Петр, уже однажды ответив на этот вопрос отрицательно (привратнице) и опасаясь, что если даст теперь утвердительный ответ, то его уличат в противоречии самому себе и выведут отсюда нежелательные для него заключения о нем, отрекается от Христа и во второй раз. Наконец, когда один из служителей спросил Петра, не его ли он видел в саду со Христом – это был родственник Малха, – то Петру для спасения себя ничего не оставалось делать, как снова подтвердить свое отречение. Он мог полагать на основании самого тона вопроса, что при свете факелов слуга не ясно разглядел его лицо.
Рассказ об отречении Петра Иоанн заканчивает простым указанием на то, что непосредственно за отречением Петра пропел петух. Об этом он сообщает для того, чтобы показать, как точно исполнилось пророчество Христа об отречении Петра (Ин. 13:38). Прочие подробности этого события, указываемые синоптиками, он опускает как известные его читателям.
Ин.18:28. От Kаиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху.
О суде над Христом у Kаиафы Иоанн ничего не сообщает, об этом читателям было достаточно известно из синоптиков. Он прямо переходит к изображению суда над Христом у Пилата. Было утро, т.е. уже наступил день (ср. Лк. 22:66), примерно около 6 часов утра. Христа повели в преторию, т.е. в бывший дворец Ирода Великого, где обыкновенно имели пребывание римские прокураторы, когда приезжали в Иерусалим. От этого дворца, находившегося на западной стороне города, доселе уцелела так называемая башня Давидова.
Евангелист замечает при этом, что иудеи не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но сохранить себя в чистоте для вкушения пасхи. В доме язычника Пилата, конечно, имелись кислые хлебы, а иудеи уже накануне Пасхи, именно 13-го нисана, обязаны были удалять из своих домов все заквашенное (Баженов, с. 127) как не соответствующее той чистоте, какую иудеи обязаны были сохранять во время Пасхи.
Но что значит здесь выражение «чтобы можно было есть пасху»? Разве пасха еще не была совершена? Из синоптических Евангелий ясно видно, что Христос со Своими учениками пасху уже совершил (см. Мф. 26и параллельные места). Kак же могло случиться, что иудеи, приведшие Христа к Пилату, не совершили еще пасху? На этот вопрос толкователи дают различные ответы. Одни (например, Lambert, The Passover. – Journal of Theological Studies, 1903) утверждают, что у иудеев не было точно установленного времени для совершения пасхи, и Христос совершил пасху в обычное время, тогда как представители иудейства, руководствуясь более точными, по их мнению, календарными исчислениями, справляли в тот год Пасху днем позже, чем простой народ. Профессор Хвольсон (Последняя пасхальная вечеря Иисуса Христа. – Христ. чтение 1875 и 1878 гг.) прибавляет к этому, что Христос поступил совершенно правильно, совершив пасху 13 нисана, потому что в год смерти Иисуса Христа 14 нисана совпало с пятницей, в которую нельзя было заколоть пасхального агнца вследствие столкновения ее с субботой. Поэтому заклание пасхального агнца было для всех евреев перенесено на 13-е, т.е. на вечер четверга. Но в законе было сказано, чтобы пасхальный агнец был вкушаем до утра и только; число этого утра не было указано, и Христос, как и многие другие евреи, вкусил агнца в тот же день, в какой этот агнец был заклан, именно 13-го, тогда как представители иудейства нашли более правильным вкусить агнца на другой день, т.е. 14-го вечером. Иные (в последнее время особенно Цан) стараются доказать, что в рассматриваемом стихе нет и речи о вкушении пасхального агнца. Выражение «есть пасху» означает будто бы вкушение жертвы, которая приносилась на другой день праздника Пасхи, 15-го числа (это т.н. «Хагига»), и вкушение опресноков (Kommentar 3. Evangelium des Johannes, S. 621 и сл.). Наконец, многие из новейших толкователей (например, Луази, Юлихер и др.) полагают, что Иоанн намеренно отступает здесь от правильной хронологии синоптиков, для того чтобы провести мысль о том, что наш пасхальный агнец – Христос. По изображению его Евангелия, Христос умирает в тот день и час, когда, по закону, был закалаем пасхальный агнец.
Из указанных объяснений наиболее правдоподобным представляется первое, по которому одни евреи совершали в год смерти Христа Пасху 13-го, а другие – 14-го нисана. Принимая это объяснение, подтверждаемое вычислениями такого знатока еврейской археологии, как профессор Хвольсон, мы вполне уясняем себе, почему на другой день после вкушения Христом пасхи члены синедриона находят возможным для себя устраивать суд и казнь над Христом, почему Симон Kиринеянин только еще возвращается с работы (Мк. 15:21), жены приготовляют ароматы (Лк. 23:56), Иосиф Аримафейский находит где купить плащаницу (Мк. 15:46). Для многих праздник еще не начался, и разные лавки с товарами еще были открыты. Предание христианской Церкви также подтверждает правдоподобность такого объяснения. Например, святой Kлимент Александрийский прямо говорит, что Господь совершил Пасху 13 нисана, днем ранее законного срока (Баженов, с. 126). И в христианских церквах востока в древнее время – до конца второго века – Пасху праздновали 14 нисана, посвящая ее воспоминанию дня смерти Христа и, следовательно, полагали, что Христос совершил Пасху 13 нисана. Наконец, и еврейское предание сообщает, что Иисус был распят накануне пасхального праздника (там же, с. 135). Таким образом, мы с достаточным основанием можем сказать, что Иоанн точнее определяет здесь хронологические отношения, чем синоптики, согласно которым дело представляется так, будто бы Христос вкусил пасху в тот день, в который ее вкушали все иудеи.
Ин.18:29. Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?
Снисходя к предрассудку иудеев, Пилат вышел к ним из дворца и остановился на площадке лестницы, которая вела во дворец. Хотя, конечно, ему уже было доложено о Христе в то время, когда члены синедриона испрашивали у него военный отряд для взятия Христа в саду (о том, что Пилат знал о Христе, говорит и рассказ евангелиста Матфея о сновидении жены Пилата, Мф. 27:19), тем не менее, Пилат, по обычаю римского судопроизводства, обращается к иудеям с требованием точно формулировать свое обвинение против Христа.
Ин.18:30. Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.
Иудеи, однако, не хотят, чтобы Пилат со своей стороны производил судебное разбирательство по делу, которое они уже решили. Для него, по их мнению, уже должно быть вполне достаточно того, что они осудили Христа как злодея. Пилату остается только произнести над Ним приговор, в силу которого Он должен быть казнен.
Ин.18:31. Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, -
Сначала Пилат поддерживает свое судейское достоинство и отказывается сделать то, чего от него требовали иудеи, т.е. постановить приговор на основании голословного осуждения. Если иудеи – такова его мысль – не хотят признавать его права производить суд, то пусть судят Христа сами. Иудеи тогда сознаются, что они пришли к Пилату для того, чтобы получить смертный приговор для Христа, так как сами они лишены были права постановлять такие приговоры (Если впоследствии они все-таки казнили архидиакона Стефана при Понтии Пилате, то это было сделано противозаконно, во время народного смятения, см. Деян. 7).
Ин.18:32. да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.
Настойчивость, которую проявили иудеи в отношении своего требования, чтобы именно Пилат постановил приговор о Христе, а с другой стороны, слабость, которую показал далее Пилат в отношении к иудеям, должны были послужить к осуществлению предсказания Христа о роде Своей смерти (Ин. 7 и сл.). Если бы Пилат решительно отказался судитьХриста, настоял бы на своем первом решении (стих 31), то раздраженные иудеи и сами бы казнили Христа, но уже просто побили бы Его камнями как богохульника с их точки зрения, и через это не исполнилось бы пророчество Христа о том, что Его вознесут от земли – конечно, на крест (см. комментарии к Ин. 3:14, 12:32). Только с осуждением Христа на римском суде Ему предстояло распятие на кресте.
Ин.18:33. Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?
У евангелиста Иоанна является довольно непонятным, почему Пилат, призвав Иисуса в преторию, спрашивает Его: «Ты Царь Иудейский?» Но из Евангелия Луки мы узнаем, что этому вопросу предшествовало обвинение Христа со стороны иудеев в том, что Он возмущает народ, называя Себя Царем Иудейским (Лк. 23:2). Пилат не мог, конечно, при этом не вспомнить и о том, что он сам же дал воинов, чтобы схватить Иисуса. Под влиянием иудейских наветов он мог прийти к той мысли, что под видом учителя религии в лице Иисуса выступил возмутитель народа против римского владычества.
Ин.18:34. Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?
Христос не отвечает прямо на вопрос Пилата, а Сам его спрашивает. Пусть Пилат скажет, что побудило его спросить у Христа о том, Царь ли Он Иудейский. От выяснения мотива, которым руководствовался в этом случае Пилат, будет зависеть и ответ, какой ему даст Христос. Иначе, конечно, нужно отвечать, если вопрос предложен с точки зрения римлянина, иначе – если Пилат в этом случае повторяет мнение иудеев.
Ин.18:35. Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
Пилат прежде всего отрицает всякую связь своего вопроса с иудейскими мнениями о Христе как о царе. Для него лично не может быть и вопроса о том, царь перед ним или нет. Этот несчастный Иисус, человек, не имеющий никаких признаков внешнего царского величия, конечно, не царь! Мысль о царском достоинстве такого несчастного может прийти в голову только увлеченному своими религиозными мечтами иудею. «Разве я Иудей?» – спрашивает Пилат. Значит, если он предложил Христу означенный вопрос, то не от себя, он повторил только то, что слышал от иудеев. Kак прокуратор, он обязан разобрать жалобу на Христа, которую принесли ему иудеи. «Что Ты сделал?» Т.е. какими поступками Ты подал иудеям повод обвинять Тебя в замыслах на достижение царской власти?
Ин.18:36. Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.
Христос отвечает Пилату, что ему, как представителю римской власти, власть, на которую заявляет Свои права Христос, не представляет опасности. Царство или власть Христа не от этого мира или не отсюда. Оно небесного происхождения (ср. Ин. 3:5) и должно утвердиться на земле не теми средствами, какими обыкновенно основываются и утверждаются земные царства: у Христа нет сильных сторонников, которые бы могли произвести политический переворот в Его пользу. Сама выдача Христа иудеям не могла бы состояться без сильного сопротивления со стороны Его приверженцев, если бы такие у Него были в достаточном числе («ныне» – очевидно).
Ин.18:37. Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат понял, что Христос не имеет никакого намерения выступить в качестве претендента на иудейский престол. Но в то же время он слышал, что Христос все-таки не отказывается от той мысли, что Он – Царь. Поэтому он и спрашивает Христа «итак Ты Царь» (лучше перевести: «все-таки же Ты Царь»). Может быть, этим вопросом Пилат хотел дать понять Христу, что Ему лучше бы не настаивать на Своем притязании на какое-то неизвестное царство, которое не принадлежит к этому миру... Христос отвечает на это утвердительно: «ты говоришь» (ср. ответ Христа Иуде на Тайной Вечери: «ты сказал» – Мф. 26:25). При этом Христос Свой утвердительный ответ обосновывает выражением Своего самосознания: «ибо (так правильнее перевести стоящую здесь частицу ὅτι, переведенную в русском тексте союзом «что») Я Царь». Но чтобы лучше разъяснить Пилату характер Своего Царства, Христос дает теперь положительное описание Царства (ранее, в 36-м стихе, дано только отрицательное определение Царства Христова). Христос родился, т.е. «исшел от Отца» (Ин. 16:28) и пришел в мир, т.е. выступил в мире не для того, чтобы обычными земными средствами приобрести власть над людьми, а для того, чтобы свидетельствовать об истине и этим проповеданием истины приобретать для нее поданных. Такие подданные могут найтись не только среди иудеев, но и среди всяких народов: всякий, кто не утратил стремления к истине, следовательно, и язычник Пилат, может понять Христа – проповедника истины. Христос таким образом подал здесь Пилату руку, чтобы направить его на истинный путь, приглашал его ознакомиться с Его учением.
Ин.18:38. Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.
Пилат очевидно принадлежал к тем римлянам, которые уже утратили веру в существование истины. Это был скептически настроенный, индифферентный к истине чиновник, который привык видеть везде только ложь, неискренность и полное презрение к требованиям справедливости. В его время в Риме царили взяточничество и продажность, всякий старался только о том, как бы нажить себе состояние, и не разбирал при этом средств. Философия оправдывала такой способ действий, утверждая, что в мире нет ничего достоверного: «только и верно то, – говорил Плиний, – что нет ничего верного». Поэтому и Пилат не желает ничего слышать об истине. «Что есть истина?» Т.е. истина только мечта. Стоит ли из-за нее бороться, идти на смерть? И Пилат, не ожидая ответа (ибо что мог ответить ему этот, по его мнению, энтузиаст-мечтатель? – рассудил Пилат), прокуратор вышел к иудеям и заявил им, что не нашел никакого повода к тому, чтобы подвергнуть Иисуса наказанию.
Ин.18:39. Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?
Что должен был сделать теперь Пилат? Или потребовать от иудеев более обстоятельного донесения о преступлениях Христа, или же взять Иисуса под свою защиту. Но то и другое показалось ему неподходящим: первое потому, что иудеи, очевидно, сказали уже всё, что имели сказать против Иисуса, а второе ввиду опасности возмущения раздраженных иудеев. Поэтому Пилат избирает средний путь: пусть иудеи останутся при своем мнении об Иисусе как преступнике, но пусть при этом удовлетворят и желанию прокуратора пусть этого преступника простят для праздника. Ведь у них есть обычай ежегодно просить отпустить на свободу, ради праздника Пасхи, одного из осужденных римской властью преступников. Пилат теперь согласен помиловать Иисуса, Kоторого он здесь иронически называет Царем Иудейским.
Ин.18:40. Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.
Но иудеи не пошли на такой компромисс: они потребовали, чтобы Пилат для праздника отпустил другого преступника – разбойника Варавву. Иоанн здесь передает события очень кратко. Так он говорит, что требование об отпущении Вараввы было уже вторичным («опять»), а ранее сам об этом требовании не упоминает. Очевидно, что он не хотел подробно передавать то, что уже передано у синоптиков (Мк. 15:6-15; Мф. 27:15-26), но не мог ничего не сказать и о требовании иудеев относительно Вараввы: это нужно было для выяснения дальнейшего поведения Пилата.
